The Revolution is now
Классик классиком
становится, Публий, из-за времени. Ни того, которое после его смерти
проходит, а того, которое для него и при жизни и потом -- одно. И одно оно
для него, заметь, уже при жизни. Потому что поэт -- он всегда дело со
Временем имеет. Молодой или старый -- все равно. Даже когда про пространство
сочиняет. Потому что песня -- она что? Она -- реорганизованное Время...
Любая. Даже птичкина. Потому что звук -- или там нота -- он секунду
занимает, и другой звук секунду занимает. Звуки, они, допустим, разные, а
секунды -- они всегда те же. Но из-за звуков, Публий, -- из-за звуков и
секунды становятся разными. Спроси канарейку свою -- ты же с ней
разговариваешь. Думаешь, она о чем поет? о Времени. И когда не поет -- тоже

Сюжет всегда возникает независимо от автора. Больше того --
независимо от действующих лиц. От актера. От публики. Потому что подлинная
аудитория -- не они. Не партер и галерка. Они тоже действующие лица. Верней,
бездействующие. У нас один зритель -- Время. Так что -- пофехтуем.

цитаты из пьесы
Иосиф Бродский. Мрамор.