The Revolution is now
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
среда, 15 июля 2009
The Revolution is now
может быть они выжили из ума?
может быть, оба, просто последнее о чем перестают соображать это деньги
может быть, оба, просто последнее о чем перестают соображать это деньги
понедельник, 13 июля 2009
The Revolution is now
написать что делает petrol bomb
05:14
Доступ к записи ограничен
The Revolution is now
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
04:22
Доступ к записи ограничен
The Revolution is now
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
04:06
Доступ к записи ограничен
The Revolution is now
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 12 июля 2009
The Revolution is now
чрезвычайный роман кандипова с самим собой продолжается. на этот раз между нами происходит возбуждающее зарождение небольшой статьи о неком американском порно, психанализе и Ignorant scholmaster вдохновенного раньсера. Я не виноват что все это произойдет на феменистской почве , зато не без смака я надеюсь
пятница, 10 июля 2009
04:07
Доступ к записи ограничен
The Revolution is now
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 09 июля 2009
The Revolution is now
среда, 08 июля 2009
The Revolution is now
обожаю это биение сердца переходящее в дрожь коленей и рук, когда что-то новое посылаешь. сколько лет оно все то же. меняются лишь адресаты. меняется лишь степень сокровенности слов, меняется лишь кандидат против всех. лишь уродство одного на кащь другого. не надо даже химических добавок, и это не работает как снотворное.
The Revolution is now
я хотела бы знать где мой автомат,
где моя смерть, где снайпер на крыше?
если мне умирать, и опять без тебя
как последний раз ты меня услышишь?
как посмотришь вслед, если посмотришь,
или рядом вдруг - мой труп на земле
как ты будешь там? такой же холодный?
застучит хоть на йоту ли сердце быстрей?
И асфальт промокший, блики от солнца
Разводы бензина, как на реке,
ты знаешь, там, где дороги кольца -
от бауманки к станции, и к тебе.
я хотела бы знать, где завтра солдат
в сохнущем поле наткнется на мину.
Где обычный протест превратится в ад
где шея страны примет дубину.
Где мой героин, где старый подъезд?
Где детства дворы, шпана с кулаками,
Прошлое - пошло, ушло и нет.
Где хоть судимость за спор с ментами?
Неласковый суд, особенный случай
Предзаключенье, и я на дне:
тупая ломка, нехватка искусства,
потом психбольница, сны о весне.
Немного размыт зеленеющий сад
Женщина в грядке, красным тюльпаны
собака лает, просит гулять
и мальчик теплой погодой пьяный.
Безхитростный бред. где мой автомат?
Не картонный мой, и не деревянный.
Где снайпер в кустах, где последний взгляд,
где труп Марата в остывшей ванной?
где моя смерть, где снайпер на крыше?
если мне умирать, и опять без тебя
как последний раз ты меня услышишь?
как посмотришь вслед, если посмотришь,
или рядом вдруг - мой труп на земле
как ты будешь там? такой же холодный?
застучит хоть на йоту ли сердце быстрей?
И асфальт промокший, блики от солнца
Разводы бензина, как на реке,
ты знаешь, там, где дороги кольца -
от бауманки к станции, и к тебе.
я хотела бы знать, где завтра солдат
в сохнущем поле наткнется на мину.
Где обычный протест превратится в ад
где шея страны примет дубину.
Где мой героин, где старый подъезд?
Где детства дворы, шпана с кулаками,
Прошлое - пошло, ушло и нет.
Где хоть судимость за спор с ментами?
Неласковый суд, особенный случай
Предзаключенье, и я на дне:
тупая ломка, нехватка искусства,
потом психбольница, сны о весне.
Немного размыт зеленеющий сад
Женщина в грядке, красным тюльпаны
собака лает, просит гулять
и мальчик теплой погодой пьяный.
Безхитростный бред. где мой автомат?
Не картонный мой, и не деревянный.
Где снайпер в кустах, где последний взгляд,
где труп Марата в остывшей ванной?
The Revolution is now
какого хера это лето так похоже на январь!
воскресенье, 05 июля 2009
The Revolution is now
мальчик упал в гавно.
заебали тонкости жизни. поражает мое собственное безразличие к тебе. и мое небезразличие к безразличию, которое рождает скрытое небезразличие
можно было бы пойти в армию, стать снайпером. можно было бы стать военным фоторепортером. а так простоснятся тысячи тонн ваты зараженой спидом , а так просто виски стал противным
где можно купить билет в душу? или в душ?.. и где можно достать один бесплатный чтобы предыдущий вопрос исчез? я имею в виду один на стирание проблем из сознания... или это не билет, это порошок %
не это не obsession по поводу какой-нибудь очередной хуйни, читающий. просто поймите. в субботу память машины перегружена бесконечной чередой фотоинформации. прошлого.
меньше внимания людям и людям через машины. немного больше искусства. и тогда ты точно станешь суперселфобсессед фриком. хей-хо!
заебали тонкости жизни. поражает мое собственное безразличие к тебе. и мое небезразличие к безразличию, которое рождает скрытое небезразличие
можно было бы пойти в армию, стать снайпером. можно было бы стать военным фоторепортером. а так простоснятся тысячи тонн ваты зараженой спидом , а так просто виски стал противным
где можно купить билет в душу? или в душ?.. и где можно достать один бесплатный чтобы предыдущий вопрос исчез? я имею в виду один на стирание проблем из сознания... или это не билет, это порошок %
не это не obsession по поводу какой-нибудь очередной хуйни, читающий. просто поймите. в субботу память машины перегружена бесконечной чередой фотоинформации. прошлого.
меньше внимания людям и людям через машины. немного больше искусства. и тогда ты точно станешь суперселфобсессед фриком. хей-хо!
The Revolution is now
installation in old police station art venue. may 15.09
суббота, 04 июля 2009
The Revolution is now
The Revolution is now
пятница, 03 июля 2009
The Revolution is now
Самый известный из живущих сейчас русских писателей и один из наиболее одиозных российских политиков Эдуард Лимонов специально для BS поделился своими мыслями о нынешнем положении современного искусства.
С традиционной живописью, конечно же, давно покончила фотография. Развивавшаяся рядом со стадии дагеротипов, фотография, в конце концов, успешно убила старуху живопись. Все неистовые искания различных «истов», все их преступления против пропорций, против цвета и пространства, все искажения, деформации, сюрреализм, гиперреализм и, наконец, тоталитарный «Чёрный квадрат» Малевича родились из отчаянной борьбы с фотографией. Никто, насколько я осведомлён, ещё не написал сравнительную историю живописи и фотографии. Я полагаю, что такая трагическая для живописи история открыла бы глаза человечеству на многие, казалось бы неразумные, искривления и экстраваганцы в живописи.
Изобразительное же искусство существует вот для чего. Оно — повод для трудоустройства и жизнеустройства целого легиона эксцентричных и эмоциональных личностей, в противном случае (то есть в отсутствие изобразительного искусства), оказавшихся бы за бортом жизни. Только для этого.
Жалеть о гибели одного из искусств неуместно. Ничего страшного не произошло. Полотен наплодили до безобразия много, хламом заполнены музеи и квартиры. Изобразительное искусство, если взять за его начало египетское искусство времён первых пирамид, просуществовало добрых пять тысяч лет и до сих пор ядовито цветёт на рынках и базарах, предлагая себя на стены простолюдинов. Пять тысяч лет — почтенный возраст для мертвеца. Для сравнения, форма романа едва насчитывает две сотни лет и на сегодня мертва, как и живопись, несмотря на то что мёртвые трупики романов наполняют книжные магазины и будут ещё наполнять продолжительное время.
Единственным ещё живым направлением в изобразительном искусстве я лично считаю подделку произведений великих мастеров прошлого. Думаю, что нас ожидают в недалёком будущем ристалища и турниры с поединками между гениями подделки. Поскольку шедевры настоящего невозможны, пусть миллионы арт-студентов бродят с мольбертами по улицам Парижа, Лондона, Нью-Йорка, Москвы и областных «тьмутараканей» планеты, бродят, напустив на себя старомодный вдохновенный вид.
В последние полсотни лет изобразительное искусство скатилось в субъективизм и стало так плотно привязано к личности художника, к его привычкам и биографии, что он единственный, да может быть ещё его близкие сделались его зрителями. Яркий, банальный пример: умерший не так давно классик инсталляции Йозеф Бойс, перенёсший в свои инсталляции войлок и сало, поскольку в его судьбе был эпизод, когда его, обгоревшего немецкого летчика, спасли русские крестьяне, намазав салом и завернув в войлок. Не зная легенды, увидишь в инсталляциях классика только эксцентризм и ряд некрасивых вонючих вещей. Да, так оно и есть — король гол.
Что касается совсем современного визуального искусства, то субъективизм по-прежнему существует. Но выставка, к примеру, работ идола Мэрилина Менсона в галерее Марата Гельмана в комплексе «ВИНЗАВОД», конечно, bad art, но всё-таки какой «свежий», залитый гуашевой кровью и тускнеющим гуашевым трупным жиром. В сравнении с яркими мертвяками Менсона зимняя выставка ветерана российского performance Анатолия Осмоловского, там же у Гельмана, рационально скучна. Этот же упрёк можно предъявить всему новейшему российскому искусству. Оно скучное, что аж в глазах жёлто-серо становится, когда зеваешь. Вы что, ребята, американские пуритане? Баптисты? Адвентисты седьмого дня? Исключением могут быть пара художников, сделавших себя art-objects, Андрей Бартенев и Владик Монро, но они зато сбиваются в клоунаду.
Кстати, чемпионами performance-art в России по праву должны считаться не художники, но нацболы, устроившие, например, менее чем за два года (с осени 2003 по июль 2005 года) 870 акций прямого действия. Среди АПД есть такие экзотические, как захват осенью 2003 на территории Литвы вагона поезда «Москва-Калининград» (в действующих лицах — скованные одной цепью 16 нацболов (среди них множество красивых девушек), литовские полицейские, спецназ и агенты спецслужб). Или захват сцены и президентской ложи Большого театра во время спектакля «Иван Сусанин» 7 мая 2004 года, это был день инаугурации, ожидался президент Путин. Да и «марши несогласных», заставлявшие власть перекрывать центры столиц — Москвы и Питера — с помощью несметных полчищ милицейских и военных сил численностью порой до 20 тысяч штыков, невзирая на политические цели, были по сути своей грандиозными перформансами на открытом воздухе. Весной этого года нацболы провели подлинно-фальшивую свадьбу на Лобном месте Красной площади, превратив её в АПД.
Куда движется современное искусство? По моему твёрдому убеждению, искусством будут вскоре именовать разительные артефакты реальности. Самое радикальное, самое шокирующее визуально из всего, что я увидел в моей жизни, были фотографии, взятые мной с трупа иорданского моджахеда под Сараево: отрубленные головы сербов. Голова, лежащая в траве, рядом с безголовым трупом в крестьянском пиджаке. Пять голов в снарядном ящике. Моджахед, улыбаясь, держит за волосы голову сербского мученика.
Самое разительное произведение литературы, прочитанное мною, было моё собственное уголовное дело. Протоколы допросов 250 свидетелей (в особенности четырёх предателей, давших показания против меня) были занимательнее монологов героев Достоевского. И трагичнее.
Самая страшная кинопродукция, когда-либо увиденная мною,— видео допроса русского парня чеченцами и последующее отрезание ими же его головы в помещении цеха заброшенного завода.
Современному искусству невозможно сравняться с подобными страшными шедеврами. Тут есть над чем задуматься. Должно быть рождено новое искусство.
from
С традиционной живописью, конечно же, давно покончила фотография. Развивавшаяся рядом со стадии дагеротипов, фотография, в конце концов, успешно убила старуху живопись. Все неистовые искания различных «истов», все их преступления против пропорций, против цвета и пространства, все искажения, деформации, сюрреализм, гиперреализм и, наконец, тоталитарный «Чёрный квадрат» Малевича родились из отчаянной борьбы с фотографией. Никто, насколько я осведомлён, ещё не написал сравнительную историю живописи и фотографии. Я полагаю, что такая трагическая для живописи история открыла бы глаза человечеству на многие, казалось бы неразумные, искривления и экстраваганцы в живописи.
Изобразительное же искусство существует вот для чего. Оно — повод для трудоустройства и жизнеустройства целого легиона эксцентричных и эмоциональных личностей, в противном случае (то есть в отсутствие изобразительного искусства), оказавшихся бы за бортом жизни. Только для этого.
Жалеть о гибели одного из искусств неуместно. Ничего страшного не произошло. Полотен наплодили до безобразия много, хламом заполнены музеи и квартиры. Изобразительное искусство, если взять за его начало египетское искусство времён первых пирамид, просуществовало добрых пять тысяч лет и до сих пор ядовито цветёт на рынках и базарах, предлагая себя на стены простолюдинов. Пять тысяч лет — почтенный возраст для мертвеца. Для сравнения, форма романа едва насчитывает две сотни лет и на сегодня мертва, как и живопись, несмотря на то что мёртвые трупики романов наполняют книжные магазины и будут ещё наполнять продолжительное время.
Единственным ещё живым направлением в изобразительном искусстве я лично считаю подделку произведений великих мастеров прошлого. Думаю, что нас ожидают в недалёком будущем ристалища и турниры с поединками между гениями подделки. Поскольку шедевры настоящего невозможны, пусть миллионы арт-студентов бродят с мольбертами по улицам Парижа, Лондона, Нью-Йорка, Москвы и областных «тьмутараканей» планеты, бродят, напустив на себя старомодный вдохновенный вид.
В последние полсотни лет изобразительное искусство скатилось в субъективизм и стало так плотно привязано к личности художника, к его привычкам и биографии, что он единственный, да может быть ещё его близкие сделались его зрителями. Яркий, банальный пример: умерший не так давно классик инсталляции Йозеф Бойс, перенёсший в свои инсталляции войлок и сало, поскольку в его судьбе был эпизод, когда его, обгоревшего немецкого летчика, спасли русские крестьяне, намазав салом и завернув в войлок. Не зная легенды, увидишь в инсталляциях классика только эксцентризм и ряд некрасивых вонючих вещей. Да, так оно и есть — король гол.
Что касается совсем современного визуального искусства, то субъективизм по-прежнему существует. Но выставка, к примеру, работ идола Мэрилина Менсона в галерее Марата Гельмана в комплексе «ВИНЗАВОД», конечно, bad art, но всё-таки какой «свежий», залитый гуашевой кровью и тускнеющим гуашевым трупным жиром. В сравнении с яркими мертвяками Менсона зимняя выставка ветерана российского performance Анатолия Осмоловского, там же у Гельмана, рационально скучна. Этот же упрёк можно предъявить всему новейшему российскому искусству. Оно скучное, что аж в глазах жёлто-серо становится, когда зеваешь. Вы что, ребята, американские пуритане? Баптисты? Адвентисты седьмого дня? Исключением могут быть пара художников, сделавших себя art-objects, Андрей Бартенев и Владик Монро, но они зато сбиваются в клоунаду.
Кстати, чемпионами performance-art в России по праву должны считаться не художники, но нацболы, устроившие, например, менее чем за два года (с осени 2003 по июль 2005 года) 870 акций прямого действия. Среди АПД есть такие экзотические, как захват осенью 2003 на территории Литвы вагона поезда «Москва-Калининград» (в действующих лицах — скованные одной цепью 16 нацболов (среди них множество красивых девушек), литовские полицейские, спецназ и агенты спецслужб). Или захват сцены и президентской ложи Большого театра во время спектакля «Иван Сусанин» 7 мая 2004 года, это был день инаугурации, ожидался президент Путин. Да и «марши несогласных», заставлявшие власть перекрывать центры столиц — Москвы и Питера — с помощью несметных полчищ милицейских и военных сил численностью порой до 20 тысяч штыков, невзирая на политические цели, были по сути своей грандиозными перформансами на открытом воздухе. Весной этого года нацболы провели подлинно-фальшивую свадьбу на Лобном месте Красной площади, превратив её в АПД.
Куда движется современное искусство? По моему твёрдому убеждению, искусством будут вскоре именовать разительные артефакты реальности. Самое радикальное, самое шокирующее визуально из всего, что я увидел в моей жизни, были фотографии, взятые мной с трупа иорданского моджахеда под Сараево: отрубленные головы сербов. Голова, лежащая в траве, рядом с безголовым трупом в крестьянском пиджаке. Пять голов в снарядном ящике. Моджахед, улыбаясь, держит за волосы голову сербского мученика.
Самое разительное произведение литературы, прочитанное мною, было моё собственное уголовное дело. Протоколы допросов 250 свидетелей (в особенности четырёх предателей, давших показания против меня) были занимательнее монологов героев Достоевского. И трагичнее.
Самая страшная кинопродукция, когда-либо увиденная мною,— видео допроса русского парня чеченцами и последующее отрезание ими же его головы в помещении цеха заброшенного завода.
Современному искусству невозможно сравняться с подобными страшными шедеврами. Тут есть над чем задуматься. Должно быть рождено новое искусство.
from
вторник, 30 июня 2009
05:31
Доступ к записи ограничен
The Revolution is now
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
The Revolution is now
отчаянные старые строки старые заметки, потерты сроки
изношенные клетчатые сорочки, птички под утро
кривые-кривые строчки
у меня не будет маленькой дочки не будет сыночка
эти радости все соседям
я поэтина гордость мои дети - это только мои дети без спермы без грязных носков - сплошная безумная ревность.
Истеричное
мир полон бесчувственных тварей
меня столько раз кидали
на грани большего обрыва
с плевками в душе красивыми
меня оставляли в сети
идти напиваться под утро
меня предавали врачи
и сводили с ума попутно,
несла им под нож мозги
просила тепла опять же
но с ними не видно низги
они все в мирроршейдах, важные
продажные и трусливые
за свободу свою все молятся
все боятся прогадить умные
знать не зная как ей пользоваться
одиноко чайно-печльно
болтаю с моим бывшим
хороошо он так отвечает
заботливо, не завшно.
хорошо но помню в прошлом
отчего мы тогда расстались
он такой как тогда - хороший!
меня столько раз предавали...
К А.
сходя с ума, который раз, под лето
я тихо в ночь
пытаюсь вспомнить три поэтиных завета
и мне невмочь
как гумилев вручал мне в руки скрипку
дрожа смычком
и брюсов жал плечо с нервической улюбкой
"в грядущем - мошь"
кто третий был? не ты ли иноземец,
москвой пленен?
крестил поэтом, я - еще младенец
не знал о том.
проклял разлукой, о немилосердный!
заставил петь.
и до сих пор мой стон такой же верный,
верней чем смерть.
Я убъю себя пулей в люб.
На рассвете в московской квартире
По стене будет бегать клоп
А записку оставлю в сортире
Ты ее там верно найдешь,
Прочтешь в неслепящем свете
Посидишь и чуть-чуть поймешь
И решишь что сказать детям.
Господь, пожалей Татьяну,
не дай ей сгореть в огне
Не то чтоб слова ее пьяны
Вся вера ее в Тебе.
Она ждет вот-вот час придет
Предсмертной последней молитвы
Смиренное сердце ее
Так многими нынче забыто.
изношенные клетчатые сорочки, птички под утро
кривые-кривые строчки
у меня не будет маленькой дочки не будет сыночка
эти радости все соседям
я поэтина гордость мои дети - это только мои дети без спермы без грязных носков - сплошная безумная ревность.
Истеричное
мир полон бесчувственных тварей
меня столько раз кидали
на грани большего обрыва
с плевками в душе красивыми
меня оставляли в сети
идти напиваться под утро
меня предавали врачи
и сводили с ума попутно,
несла им под нож мозги
просила тепла опять же
но с ними не видно низги
они все в мирроршейдах, важные
продажные и трусливые
за свободу свою все молятся
все боятся прогадить умные
знать не зная как ей пользоваться
одиноко чайно-печльно
болтаю с моим бывшим
хороошо он так отвечает
заботливо, не завшно.
хорошо но помню в прошлом
отчего мы тогда расстались
он такой как тогда - хороший!
меня столько раз предавали...
К А.
сходя с ума, который раз, под лето
я тихо в ночь
пытаюсь вспомнить три поэтиных завета
и мне невмочь
как гумилев вручал мне в руки скрипку
дрожа смычком
и брюсов жал плечо с нервической улюбкой
"в грядущем - мошь"
кто третий был? не ты ли иноземец,
москвой пленен?
крестил поэтом, я - еще младенец
не знал о том.
проклял разлукой, о немилосердный!
заставил петь.
и до сих пор мой стон такой же верный,
верней чем смерть.
Я убъю себя пулей в люб.
На рассвете в московской квартире
По стене будет бегать клоп
А записку оставлю в сортире
Ты ее там верно найдешь,
Прочтешь в неслепящем свете
Посидишь и чуть-чуть поймешь
И решишь что сказать детям.
Господь, пожалей Татьяну,
не дай ей сгореть в огне
Не то чтоб слова ее пьяны
Вся вера ее в Тебе.
Она ждет вот-вот час придет
Предсмертной последней молитвы
Смиренное сердце ее
Так многими нынче забыто.
04:35
Доступ к записи ограничен
The Revolution is now
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра